Неточные совпадения
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится
славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля;
Нет, не
пошла Москва моя
К нему
с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружен,
Глядел на грозный пламень он.
По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею сущностью. «Как, — загремел Троекуров, вскочив
с постели босой, — высылать к ему моих людей
с повинной, он волен их миловать, наказывать! — да что он в самом деле задумал; да знает ли он,
с кем связывается? Вот я ж его… Наплачется он у меня, узнает, каково
идти на Троекурова!»
Несколько дней после такой оказии Лучок высиживал в кабаке Ермошки, а потом
шел к Родиону Потапычу
с повинной.
Обед имел быть устроен в парадной половине господского дома, в которой останавливался Евгений Константиныч. Кухня набоба оставалась еще в Кукарском заводе, и поэтому обед предполагался на
славу. Тетюев несколько раз съездил к Нине Леонтьевне
с повинной, но она сделала вид, что не только не огорчена его поведением, но вполне его одобряет, потому что интересы русской горной промышленности должны стоять выше всяких личных счетов.
Кольцо не отвечал ничего, но подумал про себя: «Затем-то и тогда и не
пошел к тебе
с повинною, великий государь!»
Я почувствовал себя смущенным и
пошел к Фортунатову
с повинной головой.
Она
послала за ним одного из своих знакомых и, призвав Бенни к себе, сказала ему, что негодование ее на его товарища вовсе не падает на ни в чем не
повинного Бенни; но что если он, Бенни, хочет путешествовать по России
с тем, чтобы познакомиться
с страною и
с хорошими русскими людьми, то прежде всего он должен освободить себя от своего петербургского товарища.
Сегодня утром, как это всегда бывало и раньше, поручик Чижевич явился
с повинной, принеся
с собою букет наломанной в чужом саду сирени. Лицо у него утомлено, вокруг ввалившихся глаз тусклая синева, виски желты, одежда не чищена, в голове пух. Примирение
идет туго. Анна Фридриховна еще недостаточно насладилась униженным видом своего любовника и его покаянными словами. Кроме того, она немного ревнует Валерьяна к тем трем ночам, которые он провел неизвестно где.
Уже будучи на каторге, «он строго судил себя, и ожесточенная совесть его не нашла никакой особенно ужасной вины в его прошедшем, кроме разве простого промаха… И хотя бы судьба
послала ему раскаяние — жгучее раскаяние, разбивающее сердце, от ужасных мук которого мерещится петля и омут. О, он бы обрадовался ему! Муки и слезы — ведь это тоже жизнь. Но он не раскаивался в своем преступлении… Вот в чем одном признавал он свое преступление: только в том, что не вынес его и сделал явку
с повинной».
Но когда в Петрограде, за покушение на Ленина, расстреляли пятьсот ни в чем не
повинных заложников, я почувствовал, что
с этими людьми
идти не могу.